...Чтобы в пуде составляло денег более шеснатцати рублей".
К концу XVIII века в российском денежном обращении сложилась парадоксальная ситуация: нарицательная стоимость медной монеты оказалась меньшей, чем рыночная цена заключенной в ней меди. Казна уже не извлекала законной выгоды от чеканки монеты. Больше того, от ее изготовления она несла убытки.
"Законопротивными людьми" началось стихийное массовое изъятие монеты из обращения. Из-за своей относительной "дешевизны" она переплавлялась - мелкие ремесленники использовали ее как сырье для производства домашней утвари. Часть переплавленной монеты уходила за границу как лом. Количество денег в обращении сокращалось, что оказывало негативное влияние на торговый оборот: медная монета в то время составляла значительную часть в структуре денежной массы.
Переплавка монеты приравнивалась законом к ее "порче". Посему каралась каторгой и ссылкой в Сибирь.
И все же выгоды от законопреступного занятия перевешивали суровость и неотвратимость наказания. Преступный промысел рос и ширился пропорционально расхождению реальной и номинальной цены монетного металла.
С 1762 года медная монета в России чеканилась по 16-рублевой стопе (16 рублей из пуда). Рыночная же цена пуда меди составляла не более 8 рублей. Государству было выгодно делать такую монету: на этом оно получало двукратную прибыль.
В течение трех последующих десятилетий медь как металл сильно подорожала. С падением курса бумажных денег (ассигнаций) поднялись цены на все товары.
Медь не стала исключением. Спрос на нее возрос вследствие увеличения населения Российской империи. Из-за повышения спроса на медь выросли и подати, взимавшиеся в натуре с добываемого количества металла. Их ставка доходила до 35 процентов. Ранее же она не превышала 25 процентов. Разработка рудников стала дороже - заводчики вынужденно подняли цену на добываемый металл. Повышению цены на медь способствовал и нелегальный вывоз ее за границу: в европейских странах она стоила дороже.
К концу XVIII века цена весовой меди в России приблизилась к 20 рублям. При существовавшей монетной стопе монета оказалась на несколько рублей дешевле содержавшейся в ней меди. К тому же расходы казны на выделку монеты доходили до нескольких рублей с пуда.
Одним из первых тревогу забил пермский и тобольский генерал-губернатор генерал- поручик А. А. Волков. Проанализировав рыночную конъюнктуру меди в столицах и на Урале, в августе 1794 года он подал в Сенат рапорт с предложением повысить стопу медной монеты. Конкретных предложений в рапорте не содержалось: генерал-губернатор лишь ставил центральную власть в известность о реально существующей проблеме, желая побудить ее принять "нужные" меры к своей и общественной пользе:
"В деньгах медь для частных людей дешевле, но казне от каждаго пуда составляет знатную сумму убытка, а ныне, за положенным вновь збором десятинной меди, цены будут увеличиваться, то еще больше казна потерпит ущерба; ибо мастера медные по:дешевизне денежной меди, выведя свой ращет, почнут несравненно выгоднее делать всякие медные вещи из денег, нежели из штыковой меди, а потому уповать надлежит, что они и ныне переделывая деньги в посуду, уменьшают ходячее число медной монеты и тем в продовольствии народном делают недостаток, о чем на разсмотрение Правительствующему Сенату имею честь донесть, не угодно ли будет предупреждению вящаго в медной монете оскудения, приняв вышеписанные обстоятельства в уважение, представить Ея Императорскому Величеству о делании при монетных дворах медных денег такою препорциею, чтобы в пуде составляло денег более шеснатцати рублей, от чего казна получит свой выигрыш, а медные мастера не будут иметь надобности переделывать деньги в посуду".
Бумага на несколько лет легла под сукно.
Двумя годами позже (3 апреля 1796 года) императрице было адресовано "донесение" московского секунд-майора Василия Багалдина-Таишева. Основное внимание он сконцентрировал в нем на проблеме существования различных обменных курсов (лажей) монеты на ассигнации и трудностях с разменом последних, от чего происходило "великое злоупотребление", а "верноподданные Ея Императорскаго Величества претерпевали великой убыток". Причиною тому, по убеждению Багалдина-Таишева, являлась поднявшаяся цена меди, "так что превышает монету".
Из-за видимой дешевизны медная монета не только уничтожалась, но и придерживалась населением, которое предпочитало ее обесценившимся ассигнациям. В результате образовалась нехватка монеты в обращении, особенно - мелких номиналов (1/2 и 1/4 копейки). Поэтому при размене меди на ассигнации лаж уплачивался в пользу первой. В разных частях империи он различался. Это создавало простор для спекуляции на разности курсов:
"Хотя и есть лаж или промен, казалось бы в поддержание монеты, но не полезен, потому что неодинаков, в Москве лаж, а в прочих городах другой, а в некоторых местах и ничего не дают промену, или очень мал, чрез что один другаго притесняет, в одном государстве монета имеет разные цены и ею могут торговать".
В качестве первоочередной меры и для урегулирования размена монеты на ассигнации, "ограничения и сбережения монеты, которая в абороте", секунд-майор предложил установить выгодный для медных денег единый променный курс по всей стране, "чрез что может быть немалая государственная прибыль и никто не понесет напраснаго убытку, и во всех странах России будет неоскудно".
Выравнивание обменного курса не снимало проблемы дешевизны разменной монеты. Более действенной мерой для оздоровления денежного обращения, как явствовало из "донесения", виделось повышение стоимости монеты.
Практически одновременно с Багалдиным-Таишевым (27 апреля 1796 года) был выдвинут другой, более смелый и радикальный, проект. Автором его являлся известный деятель своего времени, последний екатерининский фаворит 29-летний князь П.А. Зубов.
Проект имел более универсальный характер, нежели просто реформирование монетной системы. Родился он в условиях общего кризиса финансовой системы. У государства накопился огромный внутренний долг (около 37 млн рублей), а расходы из года в год все увеличивались. Средства требовались на содержание разросшегося государственного аппарата, развитие провинциальных центров, освоение новых территорий, проведение активной внешней политики. Чрезмерные расходы приводили к усиленному выпуску бумажных денег, курс которых по отношению к серебру сильно упал (в 1796 году он составлял 79 копеек за 1 рубль). Отсюда - недоверие к обесценивавшимся бумажкам и рост цен.
Свой проект Зубов представил лично Екатерине II (благо, у него имелась такая возможность) в виде развернутого доклада. Суть его заключалась в необходимости перечеканки всей находившейся в обращении старой медной монеты (по приблизительным подсчетам порядка 50 миллионов рублей) с удвоением ее номинальной стоимости. Существовавшую 16-рублевую монетную стопу предлагалось заменить на 32-рублевую.
По зубовскому замыслу, это привело бы в приемлемое соотношение стоимость меди в монете с ее рыночной ценой, обеспечило доход казны от чеканки и покончило с изъятием монеты как металла.
Новая монета становилась вдвое легче ("легковеснее"), более компактной и удобной. За счет двукратного увеличения номинала, а следовательно, и суммы медных денег в обращении можно было бы восстановить количественный паритет между ними и ассигнациями, облегчить размен. Тем самым - поднять и стабилизировать курс последних. Из полученной от перечеканки прибыли (до 50 миллионов) у государства появлялась возможность не только погасить все свои долги, но еще и положить в казну на будущее "знатную сумму".
Проект Зубова не являлся идеальным средством для решения всех проблем денежного хозяйства. Некоторые из его положений заслуженно вызывают нарекания. По своей направленности это сугубо фискальный проект. Однако сама идея повышении достоинства медной монеты имела под собой серьезную экономическую основу и всецело отвечала запросам времени.
Обретший в истории дурную славу, снискавший впоследствии множество недоброжелателей и критиков, на момент подачи проект не встретил серьезных возражений. Императрица согласилась с доводами Зубова в пользу перечеканки. Доклад был высочайше конфирмован уже 8 мая, что и положило начало реформе. На ее проведение отводилось четыре года.
В контексте "новой монетной политики" Зубов предложил Екатерине издать специальный указ со строжайшим предписанием всем "начальникам губерний" о предупреждении и пресечении умышленного перелива медных денег "в посуду и другия поделки". Указ этот, данный на имя генерал-прокурора, воспоследовал 19 мая 1796 года.
Сразу же после подписания зубовского доклада началась активная подготовка к проведению перечеканки. Создавались специальные государственные учреждения. Общее руководство всей "операцией в медной монете" возлагалось на Комитет при высочайшем дворе (Особый комитет), подчинявшийся непосредственно императрице. Высочайший указ о его учреждении был издан одновременно с утверждением самого проекта.
В Комитет вошли шесть высших государственных сановников и особ, приближенных к императрице. Возглавил его граф А.А. Безбородко - многолетний вдохновитель внешней и внутренней политики, канцлер, личный секретарь Екатерины. Остальные - генерал-прокурор и государственный казначей граф А.Н. Самойлов, сам П.А. Зубов, граф Н.П. Румянцев - от Государственного заемного банка, П.В. Мятлев - директор Государственного ассигнационного банка и В.В. Попов - глава Кабинета ее императорского величества.
Особому комитету подчинялась Главная экспедиция по перечеканке медной монеты, в ведении которой находились материально-технические вопросы перечеканки: руководство монетными дворами, изготовление новых штемпелей, составление смет денежных расходов, учет количества перечеканенной монеты и др.
Развертывалась сеть монетных дворов. Были задействованы все штатные дворы: Петербургский, Московский, Екатеринбургский и Аннинский (на Урале), Сузунский (под Барнаулом). С целью ускорения "операции" создавались четыре временных монетных двора - в Нижнем Новгороде, Херсоне, Полоцке и Архангельске. Наряду со столичными дворами на них предполагалась перечеканивать основную массу монеты. На Екатеринбургском же, Аннинском и Сузунском дворах в первое время планировалось чеканить новые полушки и 5- копеечники из обычной меди.
На устройство временных монетных дворов, снабжение их оборудованием и инструментами, отправку "служителей, мастеровых и монетчиков", выплату жалованья, переустройство дворов в Петербурге и Москве из казны в счет будущей прибыли отпускалось примерно 300 тыс. рублей.
В первые же дни разработали и высочайше утвердили образцы новой монеты, по которым изготовили штемпельные матрицы и разослали на все монетные дворы. По всей стране организовали сбор и отправку старой монеты к местам перечеканки. За каждым из дворов закреплялся ряд губерний, откуда должна была свозить собираемую монету. Ее также предоставлял Ассигнационный банк.
Обмен старых денег намечалось начать после издания соответствующего императорского манифеста с 1 января 1797 года. До того же все связанное с реформой следовало проводить "без всякой огласки, и отнюдь новой монеты ни в какое обращение не допускать".
Перечеканка началась с 1 августа 1796 года. Открыл ее Петербургский монетный двор. Затем в работу постепенно включались другие дворы: до конца лета - Екатеринбургский, Аннинский и Сузунский, 19 сентября - Московский, к концу октября - Нижегородский.
Когда перечеканка набирала темпы, дело приняло совершенно иной оборот. 6 ноября 1796 года скоропостижно умерла Екатерина II. Вступивший на престол Павел I, не одобрявший многих начинаний матери, решил кардинальным образом пересмотреть ее денежную политику.
Продолжение в комментарии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий